А. Лазарчук
ТРАНКВИЛИУМ
- Я - тебя?! Я должна стоять на коленях перед тобой, вымаливая снисхождение... преступница... - Нет, не должна. Я многое понял, но просто не мог начать первым... глупо. Как много глупости в этой жизни, ты не представляешь. - Я представляю. И даже не смею просить у тебя прощения, потому что... потому что для этого нужно простить сначала самое себя, а это... - Не надо, милая. Помолчим, а? - Помолчим... Они сидели и молчали, было светло за высокими окнами и почти светло в доме, но казалось, что они сидят в темноте. Это произошло уже в последний час их пребывания в Хармони. Паровой корвет прибыл из Авроры, доставив нового капитана и нескольких офицеров на пакетбот - взамен убитых. Пассажиры рванулись на барк с опостылевшего берега. Кто-то прислал Олив огромный букет и великолепной, потрясающей работы серебряную брошь с цирконом. Запах увядающих роз тревожил и наводил тоску. Новые, почти у всех пассажиров одинаковые чемоданы и корзины громоздились у причала, и сами пассажиры, хоть и менее одинаковые, а все же, все же, - с зонтиками и без зонтиков (поскольку непонятно бывало, идет, дождь или только собирается пойти) - шли вереницей по трапу и растекались по палубе. А Олив, подчиняясь внезапному импульсу, повернулась и пошла обратно, к отельчику, к саду, где так наводил тоску аромат увядающих роз, и от отельчика направо, в узкую улочку с глупыми цветными фонарями посередине, состоящую сплошь из магазинчиков, погребков и кондитерских. Вот здесь, у Стеллы, она сшила себе два платья. Спасибо, Стелла. Мастерская была закрыта - швеи, должно быть, прощались с матросами. Торговая улочка кончилась, далее шли набережная с высоким парапетом, и Олив хотела подойти к парапету и взглянуть на гавань - зачем? Она уже видеть не могла эти берега... Строгий темномачтый корвет выглядел подростком рядом с солидным барком. У моря был цвет железа. Цокот копыт заставил ее оглянуться. Снизу, со стороны комендатуры, выехали две дорожные кареты, крашенные серым. В таких каретах увозили в глубь острова иммигрантов. Она задержалась, пропуская их, рассеянно скользнула взглядом по окнам... далее